Рецензия
С необычайной легкостью написанная Романом Силантьевым книжка под названием "Энциклопедия ислама в современной России" осталась в этот раз без особого внимания со стороны исламского сообщества. А зря. Ибо сей труд претендует на изящный образец средневекового мифотворчества в современной России.
Впрочем, со словом "изящный" я погорячилась — книга, претендующая на энциклопедию, выполнена на самой дешёвой газетной бумаге. Да и необычайная легкость — это всего лишь излишняя легковесность, характерная для таблоидов, но не научных трудов. Роман Силантьев, как он себя именует "русский ученый и исламовед", собрал под зелёной (ну кончено же) обложкой все тексты (по большей части кабинетные) средств массовой информации, вписывающиеся в его исключительную картину мира. Здесь "наши" (традиционные мусульмане) отважно сражаются за русскую землю от Чукотки до Ставрополья против "фашистов" (это ваххабиты). Наши в этом фильме побеждают, и только в Чечне по-прежнему тучи ходят хмуро. Эта нехитрая мысль проходит красной нитью через всю новейшую историю российского ислама. А больше в нём, по Силантьеву, практически ничего и не происходит.
В первый раз широкой публике этот выпускник географического факультета явился в телепередаче НТВ "К барьеру!" на поединке Александра Дугина и Нафигуллы Аширова. "Исламовед", — скромно представился он окружающим. "Вы хоть одну исламскую книжку прочитали?" — поинтересовался у него Аширов. Силантьев скромно промолчал. Тем и запомнился.
Его "Энциклопедия" впоследствии только подтвердила предположение, по-восточному в обход высказанное в двусмысленном вопросе шейхом. "Наиболее серьёзным идеологическим вызовом целостности российского ислама стал вызов радикального ислама, который исламоведы называют салафизмом или "чистым исламом", а традиционные мусульманские лидеры — ваххабизмом", — начинается в книге глава "Нетрадиционные для России исламские течения". И далее Силантьев раскрывает суть ислама нетрадиционной, по его разумению, ориентации.
"История салафизма началась в 18 веке, когда ханбалитский проповедник Мухаммед Ибн Абд аль-Ваххаб провозгласил, что ислам после смерти пророка Мухаммеда был извращён и поэтому необходимо вернуться к истокам. Главной чертой нового течения стало крайне буквалистское и примитивное толкование Корана, породившие отрицание значительной части мусульманской вероучительной литературы", — пишет исламовед.
Назовём его так и мы. В конце концов, он — продукт своего времени, лишь один из, пусть и не самый лучший представитель. Не читавший исламских книг. Далёкий от современной научной мысли. Не ведающий конъюнктурным казалось бы носом о новых изысканиях. Чего только стоят слова "крайне буквалистское и примитивное толкование Корана", сказанные об учении реформатора и высокообразованного богослова 18 века.
"Вне всякого сомнения, Ибн Абд аль-Ваххаб является выдающимся исламским мыслителем 18 века, оказавшим огромное влияние на современный ислам. Ибн Абд аль-Ваххаб воспринял наиболее важные направления развития исламской мысли его эпохи, в частности новые методы изучения хадисов, направленные прежде всего на изучение содержания, а не формы. Он был убеждён, что для правильного толкования Откровение нужно рассматривать в контексте — как в контексте того, что происходило при ниспослании Божественной воли, так и в контексте того, что она значила для людей, которые слышали эту волю. Настаивая на учитывании исторического контекста, Ибн Абд аль-Ваххаб отвергал буквальное толкование Писания". Это тоже цитаты, но уже из трудов американского профессора Натаны Делонг-Бас, изучившей в библиотечных архивах Саудовской Аравии все рукописное наследие основателя ваххабизма. "Ваххабизм, причем в его изначальном виде — это нормальное течение в исламе, ничего здесь страшного нет", — соглашается с американским учёным премьер России Владимир Путин…
Впрочем, я взяла слишком высокую ноту. В то время как над содержанием "Энциклопедии" в лучшем случае задумался бы никак не учёный, а какой-нибудь репортёр, открывший, к примеру, неожиданно много нового о политических процессах на Северном Кавказе. Эту заметку можете считать как бы изумлённым возгласом таких репортеров: "Не может быть!".
Не может быть, например, чтобы первый президент Чечни Джохар Дудаев подозревал о существовании арабского эмиссара Хаттаба, а народное чеченское восстание в начале девяностых имело исламские корни. Но у Силантьева все может. "В этой республике ваххабиты появились благодаря её первому президенту Джохару Дудаеву, сделавшему ставки на зарубежные структуры в деле возрождения ислама", — совершенно искренне полагает исламовед. Хотя Дудаева убили за год до приезда в республику арабского фундаменталиста Хаттаба и его компании.
Впрочем, не только мы не верим автору, но и он сам. Например: "После уничтожения Джохара Дудаева её новым президентом был избран Аслан Масхадов, который не пользовался большим авторитетом среди населения", — утверждает он, хотя "избран" и "не пользовался авторитетом" — вещи явно взаимоисключающие. Тем более если учесть, что Масхадов победил на выборах президента Ичкерии с результатом 59 процентов.
Силантьев пишет: "В Ингушетии действуют многочисленные ваххабитские джамааты, которые интегрированы в систему чеченских бандформирований и часто оказывают им силовую поддержку". Хотя ни один репортёр, исколесивший северокавказский регион, не рискнёт заявить о "многочисленности ингушских ваххабитов" хотя бы потому, что в Ингушетии налицо явная многочисленность военных, в перестрелке регулярно убивают "по ошибке" мирных жителей, а у ваххабитов — поголовно шапки-невидимки. Но Силантьев уже вошёл во вкус и его сложно остановить. По нему, не только в Ингушетии и Чечне гуляют бородатые ваххабиты в коротких штанах. Они есть в каждом уголке нашей необъятной родины — в Дагестане, Башкирии, Москве и, разумеется, в Татарстане — оплоте экстремистов. "Российские джамааты, — сообщает выпускник географического факультета читателям, — входят в международную сетевую структуру экстремистских и террористических организаций, которая объединяет весьма различные силы, по большому счету солидарных лишь в ненависти к власти, другим религиям и инакомыслящим мусульманам".
И так далее и тому подобное. Сей скорбный труд, именуемый "Энциклопедией ислама в современной России" можно было бы переименовать в "Энциклопедию заблуждений". Но если бы Силантьев заблуждался… А от такого экстравагантного вывода удерживает ещё один шедевр. "Впоследствии ваххабиты стали искусно маскироваться и сейчас довольно сложно отличить их от добропорядочных мусульман", — резюмирует автор. То есть вроде бы были "наши", но стоит присмотреться, как опять — ваххабит.
Как говорят у нас, стоило ли огород городить и морочить публику байками не первой свежести, чтобы заявить, наконец, привычное: мы видим мусульманина, подразумеваем — экстремист.
(Нет голосов) |
