Мир энциклопедий

Все это напомнило мне старую истину о том, что есть две формы плагиата: одна – приписать себе мысли или слова известных людей, а вторая – приписать известным людям свои помыслы. Вне этого подхода мне трудно понять, зачем имя специалиста в таком непростом вопросе, как история колонизации «окраин России» было использовано без его ведома.
Вообще, использовать термин «колонизация», без уточнения его смысла в условиях, когда популизм свил себе гнездо не только в политике, но и истории, весьма опасно. В обыденном сознании «колонизация» прочно укоренилась, как производное от колонизаторов – то есть тех, кто покорил и подчинил себе кого-то или что-то.
Между тем, колонизация – то есть экономическое освоение территорий, существует со времен древних греков. Примеров такой колонизации на территории России – не счесть. На ее просторах можно найти сотни примеров того, как, например, немцы или поляки образовывали свои колонии, жившие по законам Российской империи и тесно взаимодействовавшие с местным населением. Этим они мало отличались от русских колонистов, осваивавших, например, регионы Средней Азии. Кстати, эта тема интереснейшая.

То, что я здесь прочитал, меня очень удивило. Как могло случиться так, что процесс создания региональных энциклопедий не был согласован во всероссийском масштабе? Те, кто знаком с методами общественных наук, знают, что результативность научного поиска всегда связана не просто с системным подходом, а с его реализацией от общего к частному: от системы к подсистемам, от подсистем к их элементам. Иначе, неизбежно возникает парадокс параллельного существования, а не единого целого. Вот и результат: сейчас ставится вопрос о создании рабочей площадки для энциклопедии «Вся Россия», которая будет обобщать достижения тех, кто создавал региональные энциклопедии. Но, извините, с этого следовало начинать.
Думаю, что причиной сложившегося положения дел стало отсутствие централизованного финансирования этого проекта, что и вынудило энциклопедистов искать источники финансирования на местах. Это беда нашего времени.

Мой интерес к Туве и ее истории обусловлен детской еще страстью к собиранию почтовых марок. Тува ведь на протяжении пары десятилетий печатала собственные марки, одну из которых я отлично помню. На ней был изображен верблюд, несущийся во весь опор на фоне мчащегося на всех парах паровоза. Год выпуска марки не помню. Скорее всего, это дело было в 30-е годы ХХ века. Но не это главное. Я жду от энциклопедии ответа на давний вопрос, изрядно беспокоивший коллекционеров – кто и где создавал эти знаки почтовой оплаты. Какова судьба клише, с которых они печатались? Не хочу вдаваться в подробности, но тут не все так просто и безобидно. Это интересная страница не только республики, но и всего Союза.

Хочу сказать пару слов об «информационном мусоре», которому собираются противостоять создатели Общенационального портала. Мне кажется, что они (создатели) размениваются на мелочи. У такого «мусора» есть свой потребитель. И этому потребителю вы никогда и ничего не докажете. Ему не нужна достоверность, логичность, академичность или что-то в этом духе. Таковы уж эти люди. Бороться с этим – только ресурсы расточать. «Мусор» опасен только тем, что он способен сбить с правильного пути того, кто ищет не ответ на вопрос, а путь, на котором он сам найдет решение. Для таких людей «мусор» и фейки опасны тем, что могут завести в тупик. Хочу еще раз подчеркнуть – не привести к неправильным выводам, а сподвигнуть на неправильный путь поиска.

Добросовестно прочитав пространный текст о знании, я почему-то вспомнил средневековые баталии теологов о том, сколько ангелов может поместиться на острие иглы. Почему так? Наверное потому, что прогресс общества связан не столько с накоплением знания, сколько с его структурированием. Само по себе накопление знания ничего не дает, кроме, разве что, возможности отдельным людям демонстрировать свою исключительность. Польза от знания возникает лишь тогда, когда оно, во-первых, обретает внутреннюю структуру (это достигается благодаря тому, что на основании имеющегося знания формируется теория), а, во-вторых, когда теория предлагает определенные модели для практики. Разумеется, это в самом общем виде, но без этого, как говорится, – никак. Взять хотя бы представленный здесь текст. Что мы видим: от общих рассуждений о роли знания плавно переходим к вопросам культуры, затем к образованию, а потом еще опираемся на Зиммеля (причем в той мере, в какой он дал свое социологическое понимание денег), а в промежутках вспоминаем несколько важных энциклопедических изданий и известных мыслителей. Что в итоге? – Вопрос запутан до невозможности. Если же внести в это дело структуру, то есть отсечь социологию от экономики, а заодно еще и от философии, то можно получить хотя бы какое-то приемлемое поле для рассуждений.
Кстати, не согласен с автором буквально с первых же строк, где он говорит о том, что современное общество – это общество знания, поскольку оно базируется на науках. Общество базируется на науках очень давно. Достаточно вспомнить Фридриха Великого, чтобы получить самое общее представление о том, какое влияние на практику уже тогда имела наука. Современное общество стали называть обществом знания потому, что наука стала его производительной силой, а выражаясь языком экономики, – превратилось в фактор производства. Вот, у кого этот фактор развит, тот и лидер, а у кого нет, тот – периферия. Да тут можно до бесконечности спорить и критиковать. А все почему? Потому, что в рассуждениях нет четко выстроенной логики. Вот такое у меня мнение (в конспективном варианте).

Для того, кто обращался к архивам как источникам материалов для реализации собственных проектов, полезность такой энциклопедии очевидна. Но есть пару «моментов», на которые я бы хотел обратить внимание:
1) желательно, чтобы материалы энциклопедии давали общее (скорее – популярно изложенное) представление, позволяющее сориентироваться стороннему человеку в том, как работает архивная служба, какова ее структура и какие ограничения на пользование ее ресурсами существуют для различных категорий граждан;
2) очень облегчает работу четкое представление о структуре архивных фондов и их наполнении.
Разумеется, энциклопедия — это не справочник для стороннего пользователя, но это и не сугубо ведомственное издание, написанное языком, понятным лишь профессионалам. Лучшим образцом такого подхода (на мой взгляд, конечно) остается «Популярная медицинская энциклопедия», изданная и неоднократно переизданная в советские времена.

Когда-то, начиная свое знакомство с философией, я постигал различие между сознанием обыденным и научным. Не вдаваясь в тонкости и различия между ними, замечу: «Википедия» — типичный пример информационного ресурса, адресованного именно обыденному сознанию человека, то есть тому, которое сформировалось у него под влиянием его условий жизни (и не в последнюю очередь под воздействием того информационного фона, который окружает современного человека).
То же, что собираются делать на базе «Большой российской энциклопедии», представляется принципиально иным проектом, ориентированным на научное сознание.
Возвращаясь к тому, с чего я начал, следует признать, что российский вариант, названный в этой статье «аналогом Википедии», не сможет заменить собою Вики хотя бы по той простой причине, что носителей научного сознания значительно меньше, чем бытового. Но он может стать неоспоримым подспорьем для тех, кто любит «копаться» в истории.

Меня несколько смутил тезис о том, что в новом издании авторский коллектив отошел от мелкотемья и известных фактов в пользу развернутых аналитических статей. Тем самым, редколлегия отказалась от самого принципа, который отличает энциклопедию от любого другого фундаментального издания. Цель энциклопедии – дать общее и максимально полное представление о том эпизоде истории или личности, который (которая) интересует читателя. Для знакомства с аналитикой существуют иные издания, в изобилии представленные сегодня на книжных полках. И если я, например, ищу информацию о штурме Перекопа, то я хочу знать все, что с этим связано (вплоть до наименования и дислокации воинских частей), а не вдаваться в расстановку сил на юге России или то, почему социальная экономическая политика белых провалилась и как это повлияло на настроение людей.
Энциклопедия пишется в первую очередь для людей, которые в ней ищут краткие, но подробные ответы на интересующие их вопросы. Аналитические же материалы, неизбежно будут подталкивать читатель в ином направлении. Поэтому я как раз за «мелкотемье».

Я не историк. Точнее, я им не стал в силу ряда обстоятельств, но связь с историей никогда не терял. Разумеется, с энтузиазмом встретил новое издание исторической энциклопедии, которое обещало и реализовало более взвешенный подход к описанию исторических событий, чем предыдущее издание – Советская историческая энциклопедия, последний том которой увидел свет аж в середине 70-х годов прошлого столетия. К тому же, советское издание обошло вниманием целый ряд зарубежных исторических школ, расходившихся с советскими историками в описании событий прошлого.
Но приведенный здесь текст меня расстроил.  Здесь говорится о 15-титомнике в то время, как изначально речь шла о 18-ти томном издании. Неужели расходы на издание вынудили сократить объем материала, включенного в Энциклопедию?