Мир энциклопедий

Рецензия

• 1 марта 1993
• просмотров 806

• автор Едемский Андрей Борисович

Беря в руки фундаментальный труд в 30 печатных листов, прежде всего обращаешь внимание на издательство. Нет, это не «Советская энциклопедия» или просто «Энциклопедия». Книга выпущена Московским коммерческим университетом и Информационно-аналитическим центром «БиГ-Н». Соответствует ли, однако, первая в отечественной политологической науке работа, представляющая систему ее категорий, стандартам самого высокого академизма? Ответ на этот вопрос без всякой натяжки положительный. Более того, словарь — факт не только научной жизни, но и явление жизни общественно-политической. Можно смело утверждать, что он задает некую планку высоты, ниже которой глубокомысленные рассуждения бывших «научных коммунистов», с завидной быстротой оккупировавших пространство политологии, будут выглядеть по меньшей мере наивными и уже во всяком случае непрофессиональными.

Среди авторов (их свыше 70) подавляющее большинство — доктора и кандидаты философских, исторических и юридических наук; политических (в номенклатуре научных специальностей выделены недавно) — единицы. Количество терминов — около 550. Библиография — более 800 названий. Соблюден принцип тезауруса: один термин тянет за собой цепочку других и сам включен в разные цепочки. Особый интерес привлекают «кусты» статей — по лидерству, элите, политической психологии, бюрократии, конфликтам, национальной проблематике и т.п.

Естественно, обойти вниманием статьи по этим и другим проблемам невозможно. И хотя указанные термины включались в различные словари и энциклопедии, в рецензируемой работе им даются новые, весьма продуктивные толкования. К примеру, статью «Лидер» читаешь как статью именно о лидере, а не о вожде или выразителе классовых интересов. Встречая упоминание о Марксе и даже замечание о том, что он дал классический политологический анализ бонапартизма (кстати, во многом совпадающий, как отмечено здесь, с оценками его политического оппонента Бакунина), не преисполняешься рудиментами ни апологетики, ни смело-кощунственной критики. Да, был в XIX веке довольно яркий политический мыслитель Маркс. Были и другие, не менее яркие. Сегодня же, по наивно-меткому выражению Дэн Сяопина, Маркс на небе, а мы на земле.

В статье «Масонство» на неполной странице представлены: определение из Британской энциклопедии, интерпретации тенденций количественного спада масонов, взгляд на идеологические устои этого течения, его история и — самое главное — тонкие политологические оценки его «охранительных» функций в богатых странах и квазиреволюционных — в бедных. И когда признается в общем весьма сбалансированная посылка: «Статус политических функций и целей масонства в достаточной степени не определен (и не может быть определен даже с учетом конкретных социально-политических условий и структур, в силу принципиальной транснациональности масонства; в то же время «тайным» считается именно учение масонов, хотя их цели выставляются как явные и согласные с Высшим разумом» — нетрудно либо согласиться с «прозрачностью» вывода: «Реальное влияние масонства часто преувеличивается, что служит источником политических мифов и спекуляций», либо признать: никто ничего о масонстве не понимает и не может понять. Как говорится, Ignoramus et ignorabimus — не знаем и никогда не узнаем. Согласимся, что это неутешительный вывод для ученых, а справедливее сказать — неприемлемый.

Если статья «Элита» носит описательный и в общем узнаваемый характер, то статьи «Политическая элита» и примыкающая к ней по касательной «Политический клан» необычны по своему подходу и решению. Жаль только, что в анализе не использовано очень продуктивное в современной социологии и политологии понятие «контрэлиты». По мнению ряда аналитиков, оно многое объясняет в смене структур и эшелонов власти, в частности в странах Восточной Европы. Так, сформированная Солидарностью контрэлита в Польше сегодня стала элитой; отсутствие же первой запускает политический процесс по кругу, который в иных случаях — скажем, для Румынии — приходится называть замкнутым и поэтому порочным.

Хотелось бы обратить внимание на добротное и взвешенное введение в Словарь относительно новых, но довольно часто звучащих терминов: «гражданское общество», «консенсус», «легитимация». Первый (с. 75) представляет собой глубоко аналитический текст и одновременно блестящее эссе на актуальную тему, где отмечены моменты как идеальной политической конструкции, так и практики реального обеспечения прав граждан на основе принципа разделения властей. «Непрерывное движение заложено в идее «гражданского общества» (с. 76), — справедливо отмечается в статье; жаль только, что не характеризуются модификации этого движения в нашем отечестве — в прошлом и настоящем.

Подлинной удачей Словаря является статья «Легитимация». Вот ее определение: «Процедура общественного признания какого-либо действия, действующего лица, события или факта; в политике — ее признания, объяснения и оправдания. Легитимность политического явления не означает его юридически оформленной законности, и потому легитимацию не следует смешивать с легализацией, а легитимность — с легальностью, то есть с законностью. Легитимация не обладает юридическими функциями, не является правовым процессом. Легитимация утверждает политику и власть, объясняет и оправдывает политические решения, создание политических структур, их изменение, обновление и т. д.» (с. 151).

«Разворачивая» данные определения, автор описывает многослойность этого феномена (апелляции к абсолютным ценностям, вечным законам истории, чувствам и представлениям народа или социальной группы, образцам практически полезной политики в разных областях общественной жизни и т.д.), рассматривает три его вида, по Веберу (традиционный, харизматический, реальный), тонко анализирует иррациональную (не обязательно плохую) составляющую легитимации; обнаруживает опасность ускоряющейся (хочется добавить: и быстро перестраивающейся) делегитимации. И все же не обойдемся без реплики: почему в трактовке легитимации представлена немецкоязычная традиция и упоминаются лишь имена М. Вебера и К. Шмитта? В политологию и в более давний цикл наук и мыслей о политике его ввели все же англоязычные аналитики, было свое толкование и у франкоязычных. И опять-таки — как проявляется и преломляется данный феномен в наших российских реалиях? И что говорили по этому поводу отечественные мыслители?

К понятию «консенсус» предъявлять такого рода претензии вряд ли правомерно. Как-то очень уж быстро оно стало «своим» — может быть, потому, что ясно указывает на то, чего не хватает нашему политическому процессу. По глубине проработки и ширине охвата трактовок, по обоснованности выводов статья украсила бы любой самый взыскательный обществоведческий журнал. Вот только бы тоньше провести различие между «консенсусом» и «согласием» (а еще лучше — «согласованием» с акцентом не на статическом, а на динамическом аспекте этой политической реалии). Согласие же — весьма удобно-превратная категория российской политической жизни на протяжении веков...

В Словарь введены и совсем новые понятия, к примеру, «риск политический». Казалось бы, все здесь «узнаваемо» — но риск введения этого понятия более чем оправдан, но свежесть взгляда на психологическую детерминацию политических решений выражена, но вывод, что «рисковые решения — залог устойчивости политической системы», обоснован. Это можно сказать и о других терминах: «рационализм и иррационализм в политике», «биополитика», «паблик рилейшнз» (конечно, хотелось бы определиться русским словом, но... нет явления — нет и слова).

Теперь — о замечаниях, а точнее — пожеланиях. На мой взгляд, между статьями «Политическое участие» и «Полицейское государство» явно не хватает статьи «Политология». Можно сказать, что об этом — весь словарь, но все-таки хотя бы отсылочный текст с «диспетчерскими» функциями нужен.

Конечно, Словарь небезразмерен. Но, к примеру, статья «Неоконсерватизм» могла быть и больше — за счет хотя бы стоящих рядом и неявно дублирующих друг друга статей «Ненасилие в политике», «Ненасильственные действия».

«Подзаконный акт» — материал скорее юридический, чем политологический, но по объему большой, а вот рядом стоящая статья «Плюрализм» носит всего лишь отсылочный характер. Лучше бы было наоборот.

Ряд статей отличается некоторой расплывчатостью, самодостаточной (если не самодовольной) поисковостью. В статье «Инфляция политических ценностей» автору так и не удалось показать — хорошо это или плохо, если политические ценности расплываются в своих очертаниях; ему пришлось закончить ее хлестким, но мало имеющим отношение к содержанию афоризмом: «Лучшая политика — минимум политики» (с. 129). Если и так — пойди найди тот минимум...

Не получило должной разработки понятие «Менталитет», особенно в его определении: под ним понимается «совокупность и специфическая форма организации, своеобразный склад различных психических свойств и качеств, особенностей и проявлений» (с. 174). Но ведь примерно то же можно сказать о стереотипе, о массовых настроениях.

К сожалению, есть опечатки. Приведу лишь две: помазанник по-древнееврейски не «машнах», а «машиах» (с. 176); на с. 16 де Местр назван де Ментром.

Но все же уровень разработки большинства статей, даже критикуемых, очень высокий, подбор терминов репрезентативен, форма подачи материалов выигрышна. Это заметно и при первом знакомстве со Словарем, и при углубленном его прочтении, и при обращении к нему как к справочному пособию.

В качестве позитивного момента хотелось бы отметить достаточно широкую адресность Словаря. Безусловно, он полезен растущей армии политологов, даже рекрутируемых из бывших «научных коммунистов», нужен обществоведам, необходим студентам всех без исключения заведений гуманитарного профиля. Но не пройдет мимо него и любой пытливый читатель, который — волей-неволей — втянут в политическую жизнь, говоря языком западной политологии — ангажирован ею. Для него Словарь — не только справочное пособие, но и советчик. А точнее — собеседник, с которым можно спорить и спорить, ибо на истину в последней инстанции его авторы явно не претендуют. В ходе споров возможно и переосмысление некоторых понятий. И закономерно возникает вопрос: а не есть ли это некий стандарт современного подхода не только к политологии, но и к обществознанию в целом? Подход, который я рискнул бы назвать радикальным плюрализмом.

Это, конечно же, не недостаток Словаря, это — его преимущество. Если учесть и то, что авторы сумели избежать, фигурально выражаясь, Сциллы ангажированности в духе марксизма (или зряшнего антимарксизма) и Харибды пересказываемое с оглядкой на западный скучноватый академизм. Они избрали, на мой взгляд, наиболее благодарный жанр информативного эссе с личностными — хотя и не навязываемыми другим — оценками политических реалий.

Короче говоря, Словарь не выше критики и не ниже критики — он вровень с нею.

---

• Теги
• БиГ-Н
• Издательство Московского коммерческого института
• обществоведение
• политика
• политическая наука
• политология
• энциклопедический словарь

• Библиографическое описание ссылки Едемский А. Б. [Рецензия]// Вестн. Рос. акад. наук. — 1993. — Т. 63, № 10. — С. 939-941. — Рец. на кн.: Политология: энцикл. слов./ [Сост. и общ. ред. Ю. И. Аверьянова; Редкол.: Ю. И. Аверьянов, А. П. Афанасьев, В. С. Глаголев, И. И. Кравченко, Б. Ш. Надиров, И. Н. Пузин]. — М.: Publishers : [Изд-во Моск. коммерч. ун-та], 1993. — 431 с.; 27 см. — Библиогр.: С. 411. — 100000 экз.