Рецензия
- 8 апреля 2020
- просмотров 2054
Давыдова Т. Т. Замятинская энциклопедия/ Т. Т. Давыдова; [Предиcл. автора; Рецензент Н. М. Солнцева]. — М.: Флинта, 2018. — 741, [1] с.: портр.; 22 см. — Список основных сокр.: С. 9-26. — Осн. литература о жизни и творчестве Е. И. Замятина: С. 716-731 (283 назв.). — Библиогр. в тексте ст. — Указ. ст.: С. 732-742. — 300 экз. — ISBN 978-5-9765-3810-8 (в пер.). Первый опыт справочного издания, посвященного
Евгению Замятину, был осуществлен в 2004 году
1 научными коллективами Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина и Елецкого государственного университета им. И. А. Бунина под руководством профессора
Л. В. Поляковой. В этом коллективном труде художественное творчество и биография Замятина были «проинтегрированы» реалиями отчего края писателя (история, культура, природный и городской ландшафты, монастыри и церкви, диалекты и местные «речения» и другие). Историко-культурное пространство лебедянской округи, «русского Подстепья», в котором сформировался его творческий дар, стал для него той частью мира, в которой жила, существовала «Русь изначальная», Русь настоящая, «с черноземом, Доном, соломенными крышами, лаптями, яблоками...»
2. Колорит «черноземного нутра» русского Подстепья — постоянная константа художественных произведений Е. И. Замятина. Именно этим обстоятельством был обусловлен выбор научного ракурса
первой замятинской энциклопедии.
Появление в научно-культурном пространстве еще одного справочного издания, где горизонты познания такого явления нашей литературы, как Замятин, необычайно расширены и углублены, безусловно, является примечательным событием в современной науке о литературе и одновременно свидетельством титанических усилий, энтузиазма, исследовательского труда автора книги. Центральное место в этом огромном справочно-исследовательском массиве занимают статьи, посвященные многожанровому творчеству писателя, его прямым биографическим или творческим связям с русскими и зарубежными писателями, деятелями искусства и культуры. Все это информационно-содержательное многообразие «упаковано» в соответствующий тип статьи: имеющие частный характер (когда в поле зрения та или иная персона, личность); статьи обобщающего свойства (например, о литературно-культурной панораме эпохи, ее идейно-стилевых течениях в литературе, идейно-философских перекличках в творчестве писателей); минимонографии с попыткой целостного анализа идейно-художественного содержания произведения, как правило, крупного или этапного для творческой эволюции Е. Замятина.
Словом, создан внушительный научно-справочный ансамбль, путеводитель по творческой биографии писателя, в котором между тем есть недостающие «фрагменты», отсутствующие «маршруты». К числу «зияющих» пустот следует отнести, прежде всего, отсутствие концептуально важной обобщающей статьи о состоянии и достижениях такой историко-литературной науки, как замятиноведение с его научными центрами в России (Санкт-Петербург, Москва, Тамбов, Елец) и за ее пределами (Швейцария, Польша, Украина). Панорамная, развернутая картина исследовательских этапов в постижении творчества Замятина и его личности, фиксация реперных точек этого постижения в формате ли диссертации, монографии, конференции весьма способствовала бы структурированию самой важной «Алфавитной словарной части энциклопедии», которая явно нуждается в классификации по тематическим разделам («Биография», «Творчество», «Окружение Замятина», «Поэтика», «Замятин и русская литература», «Замятин и зарубежная литература», «Историко-культурный контекст» и другие). Такой рубрикатор позволил бы читателю свободно ориентироваться в объемном содержании энциклопедии и одновременно давал бы первичное представление о многогранности творческого наследия художника, его «ядерной» сущности. Кроме того, присутствие такой обобщающей статьи, думается, облегчило бы самому автору выработку сбалансированного, энциклопедического взгляда на идейно-художественное содержание многих произведений писателя, не позволило бы ему «выпасть» из уже сложившейся в замятиноведении научно-исследовательской парадигмы.
К числу «недостроенных фрагментов», не пройденных «маршрутов» в энциклопедии следует также отнести очень скромно представленную биографию писателя. Раздел «Летопись жизни и творчества Е. И. Замятина» не спасает ситуацию, потому что в нем отсутствует, во-первых, родословная писателя. Нет, например, информации о бабушке писателя, которая знала много «чудесных русских слов» и у которой он научился любви к этим словам. Отсутствуют сведения о деде будущего художника, покровском батюшке, в доме которого он провел детские годы. Вообще лебедяно-воронежский период жизни Замятина как-то выпал из виду, присутствует лишь в кратком автобиографическом изложении, которое, конечно же, важно, но, вместе с тем, требует дополнительного, уточняющего комментария с учетом нашего нынешнего знания о жизни писателя. Во-вторых, энциклопедии явно не хватает географической компоненты, позволяющей расширить представления о реальной и творческой биографии писателя, связанной с городами и весями не только России, но и зарубежных стран. Географический фактор Лебедяни или Ньюкасла в судьбе Замятина во многом объясняет стилистику его «уездной трилогии» или «английской дилогии», помогает уточнить, найти в этой ландшафтной привязке новые смыслы его произведений.
Есть «пустоты» и в необозначенном разделе «Замятин и предшественники». В энциклопедии ощутимо не достает информации о
Гоголе, который «был другом» для Замятина-ребенка, и
Салтыкове-Щедрине, по мотивам романа которого была написана неоконченная пьеса «История одного города». Но более всего оказывается пустынным в энциклопедии раздел о поэтике Замятина. В книге присутствуют всего
четыре статьи («Анекдот», «Рассказ», «Сказ», «Сказка»), связанных с его жанровыми предпочтениями. Но основной массив базовых приемов и способов реализации художественной идеи, обусловливающих своеобычность «брызжущих талантом» произведений писателя-неореалиста, к сожалению, отсутствует. Не прописаны излюбленные для его поэтической манеры фантастическая образность (сон, галлюцинации, слухи); символика; мотивно-лейтмотивная организация художественного текста; монтажная компоновка фрагментов; фольклоризм и мифологизм. В
четырех статьях, посвященных неореализму, для поэтики которого характерен перечисленный поэтический ансамбль («Возникновение неореализма (синтетизма)», «Серапионовы братья», «Замятин — теоретик неореализма», «Неореалистическое идейно-стилевое течение»), Замятин вписан в общий ряд писателей-неореалистов и подан преимущественно как теоретик, но не практик этого течения, эстетику и поэтику которого он блистательно воплотил в своем творчестве. Подробная информация о «мифологизаторстве» как главной эстетической примете неореалистической прозы, в том числе и прозы Замятина, далеко не исчерпывает существо его художественной практики, оригинальной и самобытной. Дело в том, что справочник информирует только о
двух типах (по классификации автора энциклопедии) «мифологизаторства»: о «собственно мифологизаторстве», то есть использовании и художественной интерпретации античных и библейских мифов и о «сциентистском» — «наукообразном мифотворчестве». Но проза Замятина и его театр, с центральной в нем пьесой «Блоха», не вмещаются в эти узкие информационные рамки. Определяющим, главным для Замятина, чья художественная система укоренена в русской народной культуре, является национальный миф и шире фольклор, являющиеся художественным кодом потаенной смысловой глубины его творчества. Эта поэтическая доминанта — одна из ярчайших в стилистике Замятина, к сожалению, в энциклопедии не представлена.
Отсутствие таких научно-культурных дефиниций, как «славянский миф», «былина», «скоморошество», «лубок», «балаган», «народно праздничная, смеховая культура», «народно-гротесковый комизм», «русский карнавал», «гротесковый модус» и другие, формирует усеченное, неполное представление о самобытности таланта Замятина, о «лексике» и «грамматике» его художественного языка, нарушает целостность восприятия замятинского Космоса. Изъят, обойден молчанием огромный пласт историко-культурного, этико-эстетического, нравственно-философского содержания, связанного с национальной культурой, без учета которого невозможно, например, понять природу замятинского смеха, которым искрятся его произведения, особенно «русской тематики». Без осознания природы комизма, тончайшего, совершенно специфического юмора писателя, окрашенного в легкую иронию, усвоенную Замятиным от русской сказки, от фольклора, нельзя истолковать, не исказив смыла, многие его произведения, как это, кстати, случилось в энциклопедии с интерпретацией смешного и жалкого героя повести «Алатырь» князя
Вадбольского. Или искрящийся детской жизнерадостностью, озорной веселостью и непосредственностью рассказ «О том, как исцелен был инок Еразм», где замятинский юмор делает особенно очевидным созвучие художественной идеи рассказа этическим и эстетическим воззрениям народа на вопросы плоти и духа, пола и любви. В целом в спорах замятиноведов о творческом методе писателя, о приоритете в нем исконно-русского или европейского начала информационный акцент в книге сделан на начале европейском, что нарушает энциклопедический принцип объективности.
В этой связи весьма субъективным и спорным выглядит и переходящее из статьи в статью энциклопедии безоговорочное утверждение атеизма писателя, антирелигиозной направленности его творчества. Сложный вопрос о вере писателя в замятиноведении до сих пор не решен в связи с амбивалентной позицией самого Замятина, который в прямых высказываниях о Церкви, ее аскетизме давал много поводов принимать его за атеиста, то есть человека, отвергающего всякие религиозные представления о мире и религию в целом. Но художественная практика, идейно-художественное содержание многих его произведений, где в той или иной степени звучит тема веры, заставляют усомниться в однозначности позиции писателя. Красота и поэзия русского православного мира, любовь к нему самого автора, которой напитаны строки рассказов «Знамение», «Непутевый», «Землемер», «Сподручница грешных», вряд ли доступны рациональному атеистическому миропониманию, сатирически изображенному в романе «Мы». Отелесненность мира, ее поэтика, открытые русской литературе Замятиным, часто использующаяся как аргумент, подтверждающий безрелигиозность писателя, его неприятие аскетических норм христианской морали, не доказывают атеизма писателя. Поэзия земного благоуханного телесного мира у писателя всегда неразделима с всеобъемлющим ощущением присутствия в нем высшего, надмирного, божественного начала, которое не только не чуждо, но является определяющим в эстетическом восприятии жизни Замятиным. В творчестве художника явно ощутимо присутствие
Творца, но не того
Бога, который открылся во
Христе, а древнее. Он из мифологических времен. Страстно-религиозное миросозерцание Замятина — в корне своем языческое. А язычество — это тоже «религия и близко любой другой религии уже по своей этой главной сути — веры в Бога»
3, поэтому христианство, пришедшее на языческую Русь, так прочно укрепилось: оно легло не на голую почву, а духовно возделанную, подготовленную. Искореняя язычество, борясь с ним, христианство, не сумев до конца противостоять веками складывающимся традициям народной жизни, ее этике и эстетике, испытало и обратное влияние. В результате такого взаимодействия, но не поглощения (!) одной религии другой, произошло их слияние, соподчинение, итогом которого и явилось Русское Православие. Сохранившийся в нем языческий пласт народной культуры особенно пленял воображение Замятина. Не случайно одной из ведущих тем его творчества является тема древней Руси, проявляющая себя даже в фантазийном романе «Мы», где хранительница Древнего Дома родом из русского фольклора, русской сказки. Повышенный интерес писателя именно к этому пласту Русского Православия, «уярчающему» народное чувство Христа, делающему его образ национально выраженным, не подтверждает атеистических убеждений Замятина. Следовательно, вопрос о вере и безверии художника продолжает оставаться открытым и требует тщательного и всестороннего изучения.
В этом контексте заявленная в аннотации претензия автора на создание «первого в мире справочного издания, основанного на полном исследовании жизни Е. И. Замятина и разных сторон его творчества...» нам показалась несколько преувеличенной и в связи с отсутствием в нем многих творческо-биографических «фрагментов», и, главным образом, в связи с шаткостью и субъективностью многих трактовок произведений Замятина. Так что точку ставить рано.
Однако вне всякого сомнения,
Т. Т. Давыдовой была проделана огромная и кропотливая работа по собиранию, классификации, осмыслению творческой биографии писателя, то есть был сделан нужный и полезный шаг в решении сложнейшей задачи создания полномасштабной замятинской энциклопедии.
Упомянутые персоны, псевдонимы и персонажи
- Библиографическое описание ссылки Комлик Н. Н. [Рецензия]/ Н. Н. Комлик// Филоlogos. — 2019. — N 3 (42). — С. 98-101. — Рец. на кн.: Давыдова Т. Т. Замятинская энциклопедия/ Т. Т. Давыдова; [Предиcл. автора; Рецензент Н. М. Солнцева]. — М.: Флинта, 2018. — 741, [1] с.: портр.; 22 см. — Список основных сокр.: С. 9-26. — Осн. литература о жизни и творчестве Е. И. Замятина: С. 716-731 (283 назв.). — Библиогр. в тексте ст. — Указ. ст.: С. 732-742. — 300 экз. — ISBN 978-5-9765-3810-8 (в пер.).