Интервью
- 16 сентября 2021
- просмотров 1376
Мир энциклопедий. Из беседы с автором-составителем каталога-справочника памятных захоронений «
Ново-татарское кладбище Казани» (2021)
Айдаром Ногмановым. Заведующий отделом историко-культурного наследия народов РТ Института истории им. Марджани АН РТ дал интервью изданию «БИЗНЕС Online».
«Многие казанцы помнят погром на Ново-Татарском кладбище»
— Айдар Ильсурович, что представляет из себя ваша книга и почему появилась необходимость в подобном научном труде? — Это каталог-справочник, в котором представлены биографии известных людей, похороненных на Ново-Татарском кладбище. Купцы, предприниматели, религиозные и общественные деятели, литераторы и педагоги, составлявшие элиту татарской нации во второй половине XIX — начале XX веков, соседствуют здесь с видными фигурами советской и постсоветской эпох — государственными деятелями, учёными, писателями, поэтами, музыкантами, композиторами, актёрами, режиссёрами, Героями Советского Союза и Героями Социалистического Труда и так далее. В общей сложности в книге насчитывается
720 биографических статей, более
тысячи фотографий и других иллюстраций,
37 карт. Тираж каталога —
1 тысяча экземпляров, его издание помогла осуществить ГК «Нэфис».
— По какому принципу отбирались персоналии? — Это весьма деликатная тема. Как я уже сказал, на Ново-Татарском кладбище похоронено большое количество известных людей. Определить, кто из них заслуживает включения в каталог, а кто нет, — большая ответственность. В итоге основным критерием стало наличие персональной статьи в многотомной «
Татарской энциклопедии» — фундаментальном научно-справочном издании, содержащем сведения о лицах, внёсших значительный вклад в историю и развитие Республики Татарстан. Эти критерии разрабатывали компетентные и мудрые люди во главе с первым президентом Академии наук Татарстана
Мансуром Хасановым, поэтому не было смысла заново изобретать велосипед.
Формат подачи материалов был также заимствован из «Татарской энциклопедии». Он очень компактный и позволяет вместить в одну книгу значительный объем информации. Представьте себе это же издание в жанре очерков. Получилось бы не
388 страниц, как сейчас, а значительно больше. Московские и питерские авторы, занимающиеся кладбищами, как правило, предпочитают именно очерковый формат. Он дает свободу выбора, позволяя писать о людях, интересных им лично или способных привлечь читательскую аудиторию, обходя других вниманием. Перед нами же изначально стояла иная задача...
— Что это была за задача и кто ее поставил? — Изучение кладбищ не новая тема для Института истории имени Марджани. У нас работает один из лучших специалистов по татарской эпиграфике, кандидат филологических наук
Айдар Гайнутдинов. Каждый год он с коллегами выезжает в муниципальные районы Татарстана с целью изучения сельских кладбищ. К настоящему времени вышли из печати его книги по татарским зиратам
1 Арского, Атнинского, Зеленодольского районов, готовится книга по Высокогорскому району. Изучения Ново-Татарского кладбища в планах не было. Мы прекрасно понимали, насколько важен этот некрополь для истории и культуры татарского народа, и до поры до времени просто не решались к нему подступиться. Однако тут в ситуацию вмешались жизненные обстоятельства…
Многие казанцы помнят погром на Ново-Татарском кладбище, случившийся в сентябре 2016 года. Этот вопиющий акт вандализма вызвал широкий общественный резонанс, освещался различными СМИ, в том числе вашей газетой. Руководство республики оперативно отреагировало на неприятную историю. С целью пресечения подобных случаев были выделены средства на обновление забора кладбища и другие охранные мероприятия. Тогда же возникла идея произвести своеобразный аудит старинных казанских некрополей, определить, кто из известных личностей там похоронен, в каком состоянии находятся объекты историко-культурного наследия, попытаться восстановить историю самих кладбищ.
«Требовалось провести фронтальное обследование некрополей»
— Как началась история изучения Ново-Татарского кладбища? — В начале 2017 года
Рустам Нургалиевич Минниханов поручил нашему институту заняться этой работой. Были созданы
две научно-исследовательские группы. Группу по изучению Арского кладбища возглавила известная журналистка
Любовь Владимировна Агеева, руководителем второй группы, сформированной для изучения Ново-Татарского кладбища, стал я. Куратором проекта от государства выступила помощник президента
Олеся Александровна Балтусова.
— В чем заключалась ваша работа, это был поиск материалов в архивах, библиотеках или нечто другое? — Главным на начальном этапе была работа в «поле», на самих кладбищах. Требовалось провести фронтальное обследование некрополей, собрать первичный материал. Исследование кладбищ — весьма специфическая вещь. Оптимальный период для полевых экспедиций — апрель — май и октябрь — ноябрь, когда нет листвы и потому хорошая видимость. Наша группа в составе
четырех сотрудников института приступила к работе в последней декаде апреля 2017 года, едва подсохла земля. Начали с обследования кладбища «Бишбалта» в Адмиралтейской слободе, затем перешли на Пороховое кладбище на улице Окольной (описания памятников с этих кладбищ, выполненные Гайнутдиновым, были изданы Институтом имени Марджани в 2018–2019 годах). Если на обследование
двух упомянутых зиратов ушло
три дня, то на Ново-Татарском кладбище мы провели больше
двух месяцев. Изо дня в день, с утра до вечера, порой прихватывая выходные...
— Почему так долго? — Во-первых, само кладбище немаленькое. Его площадь составляет
26,4 гектара. Во-вторых, руководство института поставило перед нашей группой
две задачи. Первая — выявление и фиксация всех старых арабографичных памятников. Вторая — составление реестра известных людей, похороненных на Ново-Татарском кладбище. Решение обеих задач было возможно лишь при сплошном обследовании зирата. Мы последовательно проходили участок за участком, захоронение за захоронением. По мере продвижения росло понимание того, какой ценности объект мы обследуем, и это заставляло работать еще внимательнее.
В отличие от коллег, занимавшихся арабографичными надгробиями, я производил фотофиксацию всех потенциально интересных памятников. В общей сложности за время экспедиции 2017 года было отснято более
20 тысяч кадров. На основе обработки этих материалов, а также фотосъемок с последующих посещений зирата (всего более
30) подготовили реестр захоронений. Затем возникла идея превратить реестр в нечто большее, одушевить Ново-Татарское кладбище, «открыть» его для широкой аудитории. Итогом этой работы и стал представляемый каталог-справочник.
Материалы визуального обследования кладбища, а также камеральной обработки отснятых фотографий легли в основу рукописных планов участков. Информация на них уточнялась и дополнялась в ходе последующих посещений кладбища. Нам повезло встретить молодого, но очень профессионального картографа, выпускницу КФУ
Валерию Тихонову, которая перевела эти рукописные планы в электронный формат. Печатные версии 37 карт составили отдельный раздел книги и, на мой взгляд, являются ее украшением. На них отмечены места захоронения лиц, включенных в каталог. Их фамилии, имена и отчества, а также координаты могил (аллея, участок, местоположение на карте) приведены в особом указателе. Полагаю, данная информация будет полезной для историков, краеведов, музейных работников, экскурсоводов и рядовых посетителей кладбища.
— Как отнеслись к вашей работе сотрудники Ново-Татарского кладбища, не было ли с их стороны косых взглядов или недопонимания? — Напротив, мы встретили с их стороны глубокую заинтересованность и поддержку. В целом оказались очень доброжелательными людьми. Среди них даже есть представители семейных династий. Они в хорошем смысле патриоты кладбища и хотели бы, чтобы информация о нем стала достоянием широкой общественности. Не в плане того, что здесь ждут потока туристов. Просто люди, особенно молодежь, должны знать, что есть такое место, куда можно прийти и почтить память выдающихся представителей татарской нации. Когда татары из разных уголков России и мира приезжают в Казань, они часто просят свозить их на Ново-Татарское кладбище и показать могилу
Шигабутдина Марджани,
Габдуллы Тукая,
Ильгама Шакирова,
Хании Фархи. Список можно продолжать и продолжать...
Среди сотрудников кладбища хочу особо выделить
Роберта хазрата Валеева, на момент обследования зирата работавшего его директором. И в 2017 году, и позднее, на этапах подготовки реестра и каталога-справочника, он оказывал нашей группе всяческое содействие, внушал уверенность в успешном завершении работы. Степень его участия в издании книги настолько велика, что я считаю его своим полноценным соавтором.
Оглядываясь в прошлое, невозможно не вспомнить и других людей, помогавших мне в работе. Их
десятки. Кто-то помог с архивными материалами, консультацией, советом... Каждому в отдельности я глубоко признателен за помощь и содействие в подготовке каталога-справочника.
<...>
— Каковы ваши планы на будущее? — Планов много. Уже сейчас задумываемся о подготовке второго издания книги, расширенного и дополненного. Есть люди, которых мы пропустили по ошибке, о некоторых достойных личностях узнали уже после завершения работы над макетом книги. Немало утрат принёс текущий 2021 год — актриса
Нажиба Ихсанова, музыковед
Юлдуз Исанбет, историк
Булат Султанбеков, архитектор
Фарида Забирова... Этот список, увы, будет пополняться.
Необходимо начать работу по составлению реестра утраченных захоронений дореволюционного времени. Шигабутдин Марджани в своей книге «Мустафад аль-ахбар фи ахвали Казань ва Булгар»
2 упоминает порядка
двух десятков видных мусульманских священнослужителей, похороненных на Ново-Татарском кладбище. Нам же пока известны могилы
двух или
трёх из них. Особая тема — захоронения 1920–1930-х. Многие из них принадлежат представителям первой волны татарской советской интеллигенции — журналистам, музыкантам, актёрам, литераторам, учёным, работникам радио. Они ушли из жизни совсем молодыми, не успев получить звания и регалии. И мы о них практически ничего не знаем... А хотелось бы узнать. На мой взгляд, это тема для отдельного диссертационного исследования. Может, кто-то и займётся...
<...>
Примечания («Мир энциклопедий»)
Упомянутые персоны, псевдонимы и персонажи
