Мандельштам читает памятник Нерлера. П. Нерлер читает историю Мандельштамовского общества
Рецензия
- 3 января 2018
- выбор редакции
- просмотров 2541
1. Мандельштам читает памятник Нерлера
На конкурсе памятников Пушкину победил проект «Сталин читает Сталина»
(анекдот цитируется по отсутствующей в МЭ статье «Сталин Иосиф Виссарионович»)
Самый конец 2017 года навсегда останется в памяти тех, кого интересует имя
Осипа Мандельштама — вышла в свет ожидавшаяся минимум лет 20
двухтомная персональная энциклопедия поэта. Хотелось верить, что завершился многолетний путь РГНФ, РГГУ, НИУ ВШЭ, РОССПЭНа по организационной поддержке и щедрому финансированию эпохального труда. Но радости не получилось. Тревога началась с
интервью в «Ex-libris Независимой газеты» одного из двух главных редакторов издания, зам. председателя т.н.
Мандельштамовского общества (МО) с неясным правовым статусом, проф. НИУ ВШЭ
О. А. Лекманова. На вопрос о его отношении к МО последовал очень своеобразный ответ:
— Вы много лет входите в Мандельштамовское общество. Расскажите о его деятельности.
— Так получилось, что я еще студентом присутствовал при официальном зарождении этого общества и в середине января 1991 года в Литинституте публично защищал его от суровой критики Виктории Александровны Швейцер. То, что я сказал тогда, с поправкой на возникновение в нашей жизни Интернета, могу повторить и сейчас: никакого толку не будет в этом обществе, если оно станет «чтить» и «кадить», — ничего более противного духу Мандельштама нет. А вот если мы соберем в одном месте и вывесим на одном сайте все научные работы о Мандельштаме и предоставим всем желающим возможность пользоваться этими материалами, тогда честь и хвала Мандельштамовскому обществу. Благодаря усилиям Павла Нерлера, пусть медленнее, чем хотелось бы, труднодоступные материалы о Мандельштаме в обществе потихоньку скапливаются. Очень надеюсь, что со временем они станут общедоступными в Интернете.
А об энциклопедии последовало:
— Какие проблемы стоят перед сегодняшним мандельштамоведением?
— Проблем, как водится, много. Это, во-первых, отсутствие академического издания произведений Мандельштама, потому что все собрания, которые выходили до сих пор, полны произвольных решений их составителей (некоторые из которых, похоже, возомнили себя реинкарнацией Осипа Эмильевича). Это, во-вторых, отсутствие нормально составленного и откомментированного тома воспоминаний о Мандельштаме. Это, наконец, необходимость свода имеющихся сведений о нем, первым приближением к которому, надеюсь, станут скоро выходящие из печати материалы к «Мандельштамовской энциклопедии» (подчеркну — только первым приближением).
Тревога пробежала по всему мандельштамовскому сообществу (не задев само Общество, ни в коем случае; эти ни о чем не тревожатся, и о них разговор особый и ниже), а авторы энциклопедии, узнав о ее скором выходе, начали обмениваться своими текстами в новых редакциях, проигнорированными редколлегией, один же из членов редколлегии (!) оповестил коллег о том, что два года требовал изъять свои тексты (около 100, кажется), но
П. М. Нерлер сделал вид, что этого не понял. Все статьи остались на своем месте, имя коллеги фигурирует и среди редакторов, и среди главной редколлегии.
Понятно, что люди, имевшие отношение к работе над последним Вышкинским вариантом с 2015 по 2017-й, хотя бы перед самым выходом энциклопедии испугались ответственности, что делает им честь.
Хотя традиционно П. Нерлер
выдал PR-залп на сайте НИУ ВШЭ:
В конце декабря выйдет в свет «Мандельштамовская энциклопедия», которая обобщит все сведения об одном из величайших поэтов ХХ века и восстановит пробелы в его биографии. Энциклопедию много лет готовило Мандельштамовское общество и Мандельштамовский центр Школы филологии НИУ ВШЭ. IQHSE побеседовал с председателем общества и директором центра, одним из двух главных редакторов энциклопедии Павлом Нерлером (Поляном) об открытиях в мандельштамоведении последних лет.
Традиционные «Новая газета» или тот же «Ex-Libris» с «Семью искусствами» и «Заметками по еврейской истории» явно наготове.
Текст IQ HSE имел и раздел «Раскрытые тайны», из которого мы узнали, что только с 2016 (ТАК!) года энциклопедия обрела контакты с бакалаврами и магистрантами НИУ ВШЭ, а один из членов редколлегии
Л. Видгоф открыл новое направление в мандельштамоведении — мандельштамовские экскурсии, которым учит студентов.
Но вот предисловие к самой энциклопедии, где слово «все» как-то не находит себе места. Автор всё тот же, П.М. Нерлер, чье 125-летие мы отметили в год Мандельштама 2016, говорит:
Сложность и масштабность самого проекта, некоторая эволюция его замысла и, соответственно, увеличение словника, а также смерть двух первых главных редакторов — С. С. Аверинцева и М. Л. Гаспарова — задержали эту, и без того непростую, работу. На заключительном этапе возникла еще и проблема превышения запланированного объема МЭ. Все (! Вот оно. — Л.К.) остающиеся упущения и лакуны планируется ликвидировать при подготовке переиздания или электронной версии МЭ.
Умри, кажется, главный редактор, лучше не скажешь! (МЭ, с.4).
Но нет, можно и как в Вышкинской газете с громким именем «IQ HSE», т. е. «Интеллектуальный уровень НИУ ВШЭ», подкорректировать:
— Энциклопедия — это коллективный труд Мандельштамовского центра, в том числе студентов?
— Мандельштамовская энциклопедия — это более 15 лет работы, около 150 печатных листов, в которые, тем не менее, не уместилось кое-что из того, что мы хотели бы в ней видеть еще. (Отчего, как это ни парадоксально, напрашивается необходимость в новом, дополненном и улучшенном, издании).
Теперь о создателях интеллектуального шедевра Высшего IQ, которому предстоит до-или переработка еще до выхода в свет: «Многие члены редколлегии вошли в авторский коллектив энциклопедии, насчитывающий около 150 человек».
Это важно сообщение. Ведь тираж издания всего 500 экз., типография не указана (бумага и офсетная печать напоминают продукт быстрой полиграфии), какое-то количество уйдет на обязательный экземпляр, сколько-то на рассылку РГНФ, какое-то количество гарантированно закупят (не ожидая подлога или для курсов всё более архаичного книговедения) западные университеты. Поэтому рядовому читателю эти книги не предназначены. Да и цена вдохновляет: 5000 рублей издательская! Именно по этой (низкой!) цене издательство предложило выкупить свои экземпляры авторам не самого большого количества статей.
Тем не менее, понимая, что мы имеем дело с фантастически редким и неповторимым артефактом, денег не пожалели, а книгу купили уже 28 декабря в фирменном магазине РОССПЭНа на 3 проезде Марьиной Рощи.
Вот распределение:
Общее число статей превышает 600. Подавляющее большинство авторов написало для МЭ одну, от силы две-три статьи, как правило, соответствующие профилю их узкой специализации или повседневной деятельности (!? — Л.К.). Костяк же авторского коллектива существенно уже: 20—25 человек, написавших от 5 статей и более. Это Эдуард Вайсбанд, Леонид Видгоф, Стефано Гардзонио, Евгений Голубовский, Елена Куранда, Татьяна Нешумова, Ольга Самойлова и Борис Фрезинский. (В сумме это сильно меньше 25! — Л.К.) Среди тех (их большинство неназываемое, даже больше 25? — Л.К.), чье участие свелось не к единицам, а к десяткам и более статей, — Сергей Василенко, Вера Калмыкова, Олег Лекманов, Павел Нерлер, Владимир Плунгян и Сергей Шиндин.
В 2013 году мы забрали из МЭ статьи далеко не мелкого объема «Киев», «Финляндия», «Иудаизм и еврейство», «В. Н. Топоров», «Ю. И. Левин», «Байрон», м.б. что-то еще, сейчас уже не вспомнить. А ведь могли бы попасть и во вторую группу. А к моменту ухода из МЭ были начаты статьи «Михоэлс», «Грановский», «Государственный еврейский камерный театр». К счастью, все эти работы в том или ином виде напечатаны за последние годы, но ничего из этого в МЭ не появилось в другом исполнении. По-видимому, всё это не тайна сия… А мы, к величайшему счастью, не оказались в третьей группе лидеров продаж!
И здесь, правда, счастье, что ты не оказался в том ..., что мы сейчас опишем.
Прежде всего, МЭ вообще не описывает ни одно (!!!) произведение Мандельштама, ни одну его книгу и т.д. Но описывает в статье П. Нерлера «Аониды» не САМО, важнейшее для Мандельштама понятие, а НЕВЫШЕДШУЮ книгу поэта с глухой ссылкой на
А. Г. Меца.
К этому же ряду примыкает громадная статья
И. Сурат «Пушкин», из которой мы узнаем, что место «нашего всего» у Мандельштама таково, что само имя
Пушкина почти не упоминается, поэтому требуется постоянное установление присутствия Пушкина у автора неописанного в МЭ «Камня».
Разумеется, эта научная позиция может иметь место, и даже может быть упомянута в МЭ как «такая точка зрения разрабатывается И. Сурат», но не на 8 же колонках.
Само появление этого панпушкинизма в мандельштамоведении раннего периода, когда весь Мандельштам выводился из Пушкина и Евангелия, и развитие этой точки зрения до наших дней в энциклопедическом описании и есть задача статьи. А не выражение одной точки зрения автора-герменевта.
При этом в МЭ находится статья покойного
Е. А. Тоддеса объемом в 13 столбцов (
Батюшков), где есть масса сведений на тему Пушкина и героя энциклопедии, но выделения курсивом имени Пушкина для отсылки к основной статье нет.
Но куда лучше статья «Мандельштамоведение», где все это тоже могло бы найти для себя место. Однако перед нами очень знакомый текст введения к старой амстердамской диссертации С. Шиндина, доведенный, и то очень скромно, только до 1999 (!) года. Теперь автор данной статьи располагает авторским текстом С. Шиндина и претензий к нему не имеет, равно как понимает и причины требования изъять свои работы из МЭ. Следовательно, ответственными остаются главные редактора.
Но и тут свои проблемы. Ни при каких условиях мы не можем поверить, что О. Лекманов, по его фейсбучным словам, профессор «лучшего в мире филфака» НИУ ВШЭ, мог разрешить напечатать статью «М. Пришвин», написанную заведомо до выхода его дневника в 18 т., с массой важнейших упоминаний Мандельштама, и сделать это в 2017 г. по доброй воле, уже после завершения всего грандиозного издания. Теперь даже А. Г. Мец и Л. Видгоф в сослужении С. Василенко (два последних члены редколлегии МЭ) знают об этих дневниках, включив их в «Летопись» жизни Мандельштама во втором издании по нашей статье на эту тему в «Вопросах литературы», хотя и воровато, без ссылки. Ну да ладно. Мы же в мандельштамоведении, здесь не обманут!
Это же касается и еще многих статей О. Лекманова. Так, например, ничем не объяснимо отсутствие статьи «Египетская марка» после выхода 500-страничного к ней комментария под его редакцией. Но эту тайну П. М. Нерлер раскроет нам уже в 3-м издании своего шедевра.
Теперь о самом главном. Почему нет в МЭ никаких статей о произведениях поэта, что само по себе нонсенс. Дело сразу в нескольких обстоятельствах. Во-первых, академик Гаспаров сам хотел написать обо всех стихах, по своей очень прихотливой схеме, но не успел. Дополнить его неоконченный список должен был ныне академик В. Плунгян. Тот самый, что в списке указан как автор десятков и более статей. Между тем, в первом томе имени его нет, а есть единственная стиховедческая статья проф.
Ю. Орлицкого (ведущего научного сотрудника Лаборатории мандельштамоведения РГГУ) «Свободный стих», где негласно идет полемика с В. Плунгяном. При этом больше никаких стиховедческих статей в МЭ нет. Нет статей по метрам, по строфике, рифме и т.д. Нет даже просто небольшой обобщающей статьи «Стих».
Имя же самого В. Плунгяна мы встречаем во-втором томе Дополнений в Приложении 3 «Мандельштам. Произведения: стихотворения» вместе с О. Лекмановым, С. Василенко и П. Нерлером. Это очень интересное дополнение (?? — Л.К.) к МЭ, которое дает основные первые публикации (явно С. Василенко), список основных работ, который нам известен по книге стихов О. Мандельштама, изданной летом 2017 г. О. Лекмановым и
М. Амелиным, и сверхкраткую характеристику стиха в каждом отдельном случае.
Понятно, что В. Плунгян, автор работ по стиху Мандельштама, дал здесь стиховедческий комментарий. Однако рядом есть еще и таблица В. Плунгяна в соавторстве с
Д. Сичинавой «О.Э. Мандельштам. Метрический справочник». Первая работа с библиографией — занимает 55 страниц, вторая (похоже, выполненная средствами Машинного корпуса русского языка, предназначенного для не совсем стиховедческих целей) — 23 страницы.
Достаточно сказать, что важнейшие черты индивидуальных особенностей стиха даются в колонке «дополнительно» как «диссонанс, нарушения строфики», «диссонанс», «рефрен, цезурные усечения» и т.д. Понятно, что никакие сравнительные характеристики в такой форме дать невозможно.
В любом случае, это не десятки статей, а две работы в соавторстве. Впрочем, замечательный лингвист за эту энциклостатистику ответственности, естественно, не несет, хотя и числится в Главной редколлегии. Однако ее состав, похоже, отдельная авторская энциклопедическая статья П. М. Нерлера.
Кроме того, заготовки к статьям М. Л. Гаспарова, опубликованные теперь Новым литературным обозрением в сборнике его памяти, очевидным образом в энциклопедию не годятся из-за их недоработанности. Вот их доработка, как и написание оставшихся, как мы помним по заседаниям МО в РГГУ году в 2011—2012, и поручались будущему академику В. Плунгяну. В МЭ их нет, а в голове и тексте П. Нерлера они есть.
Кроме всего прочего, в Нерлеровской статье о Гаспарове отсутствует информация о том, что тот категорически не принимал деление
Н. Я. Мандельштам стихов на т.н. «Воронежские тетради» и реконструировал базовую рукопись и хронологию на основании следов названий воронежских улиц, где жил Мандельштам, в известные сроки. Сроки эти указаны в статье П. Нерлера «Воронеж», а вот упоминания там «Воронежских тетрадей», которые даже по А. Г. Мецу создавались и позже 1965 г., в статье Нерлера о городе ссылки Мандельштама нет. Как нет у него ссылок и на толстую книгу писем Гаспарова 2008 г., где подробности работы поэта над «тетрадями» в исполнении его вдовы названы «чисто хлестаковскими».
Неужто теперь и Нерлер готов отказаться от позднейших выдумок? Почему бы не сказать это прямо? Обходится этот вопрос и в содержательной, но несколько устаревшей, статье
Ю. Фрейдина о вдове поэта.
Забавно, что в статье «Харджиев» на полном серьезе дается ссылка на статьи «Московское собрание» и «Амстердамское собрание» в т. 2, где вообще нет никаких статей.
Теперь о библиографии, составленной С. Василенко,
Д. Зуевым и П. Нерлером и призванной стать восполнением и продолжением библиографий А. Г. Меца. В отличие от работы предшественника, она не имеет авторского указателя и предельно бессмысленна. Но если уже так, то хотя бы дополнения стоило бы выделить курсивом. Тогда указатели предыдущих библиографий хоть как-то бы помогли...
Но уж совсем сбила нас с толку лирическая история в предисловии к библиографии П. Нерлера о наших заслугах в ее составлении. Помнится, что-то подобное говорилось при вручении медали т.н. Мандельштамовского общества, которую мы вручителю публично вернули вместе с архивом МО с соответствующей надписью на буклете. Поэтому благодарности не испытываем, а лишь понимаем, что и этот текст перед печатью не перечитывался. Хотя в целом упоминаний автора данной статьи в МЭ больше, чем за всё время нашей работы в науке, которой посвящена МЭ.
Теперь о редактуре. Достаточно посмотреть на статью «Амман Верлаг», как станет ясно, что периодические или постоянные жители ФРГ П. Нерлер и Л. Видгоф плохо владеют чтением немецкой буквы «V», которая по-русски читается как «Ф», а издательство по-немецки будет «ферлаг»! Но куда забавнее, что статью об этом издательстве и об известном исследователе и переводчике
Ральфе Дутли и его заслугах написал сам Ральф Дутли, который, скорее всего, знает, как будет по-немецки издательство и владеет русским языком, но энциклопедистам-германистам захотелось избежать латинских букв германских языков в словнике, а к консультации переводчиков-германистов
В. Микушевича или
К. Азадовского, авторов МЭ, решили не прибегать и обойтись своими силами. Пришлось искать место для слова «Верлаг», понятого ими, видимо, как «Лагерь Верный»?! Ну и нашли в статьях на русскую «В»...
Но это о редактуре. А теперь об энциклопедизме. Честное слово, автор настоящей работы ожидал увидеть просто четырехэтажную халтуру, ничего другого от коллектива Центра мандельштамоведения НИУ ВШЭ и ждать не приходится. Но ведь не справились товарищи даже просто с халтурным заполнением клеточек по Википедии и интернету. Не справились с категориями статей по размеру. Не определили мельчайшую единицу обсуждения.
Так, воронежский писатель
Ряховский описан следующим образом: «Ряховский Василий Дмитриевич (9.10.1897, с. Перехиль Данковского у. Рязанской губ. — 16.9.1951, Москва), воронежский прозаик. Чл. Союза крест. Писателей и ССП». Подпись. Нерлер П.
И это одна, видимо, из 600 статей энциклопедии. Но раз это так, то все московские и питерские, батумские и тифлисские и далее везде писатели, не имеющие отношения к Мандельштаму, но бывшие вместе с ним в соответствующих местах, должны попасть в персональную МЭ. Хотя, наверное, этот воронежский прозаик имеет какое-то отношение к одному из первых редакторов МЭ с той же фамилией. Но тогда подобный подарок редактору стоило бы и оговорить...
Но, главное, не справились директор-географ с экспертами Центра экскурсоводом и кандидатом филологических наук, выпускником РГГУ, кстати, с важнейшей задачей любой энциклопедии — с внутренними ссылками. Курсивы в статьях, кроме тех, которые в самом начале поставила еще
И. Ряховская и которые не заполнены даже на 10%, проставлены чисто для виду. Впрочем, не проставлены они даже тогда, когда должны быть проставлены даже для наличного материала, что совсем не трудно, учитывая его объем.
Минимализм и бессвязность отличают многочисленные пяти-десятистрочные статьи П. Нерлера на самые разные темы. Так, в статье о грузинском поэте
П. Яшвили лишь сообщается, что он дружил с Мандельштамом, но стихов его не переводил. В статье «Батум» из малопонятного текста узнаем: «Именно здесь по подстрочникам, сделанным
Т. Табидзе и П. Яшвили, О. М. публикуется в батумских газетах и упорно занимается переводами поэмы
Важа Пшавела «Гоготур и Апшина» и стихотворений совр. груз., а также арм. поэтов». А из статьи «Цибулевский» мы узнаем о диссертации на эту тему и других работах о переводах В. Пшавела.
В статьях взаимных ссылок нет. Гарантировать, что мы собрали все сведения о П. Яшвили, невозможно. Но в нормальном случае это и была бы статья о нем. Однако Нерлеру важно вставить в МЭ максимальное количество своих знакомых, учителей, друзей и т.д. Поэтому нам и не удается понять принцип ранжирования статей по важности и размеру.
Таким образом, мы узнали, что энциклопедисты с «лучшего в мире филфака» вообще не знают, что энциклопедия ценна не своими статьями, а структурой внутренних ссылок и способом упорядочивания материала, не изданием в алфавитном порядке по принципу «я тебя сложила, из того, что было...» архива т.н. МО, а осмысленностью систематизаторской работы.
И странности здесь бывают вопиющие.
Так, содержательная статья
Р. Тименчика об
Ахматовой превышает статью о Н. Я. Мандельштам раза в два. Литература в ней доведена внутри статьи до года написания 2017, а литература к статье, за исключением работ автора, кончается в 2005. При этом в статье «Н. Я. Мандельштам» Ю. Фрейдина литература, похоже, только до 2005 г., и нет в ней даже важнейшей книги Н. Мандельштам об Ахматовой 2008 г., составленной Нерлером и Василенко, а у Р. Тименчика в тексте она есть.
Есть в МЭ статьи без литературы вообще, с литературой внутри статей, с литературой внутри статей и источниками после статьи и т. д. Порядка нет никакого вообще.
В списке сокращений, кстати, есть собрание соч. Н. Я. Мандельштам в 2-х т., но без года выхода, подг. Нерлером, Василенко Фрейдиным, и даже вышедшее в свет в 2014 г. опять же в неуказанном издательстве и отсутствующее в статье Ю. Фрейдина. Это означает, что запись в списке сокращений делалась еще до 2014 г.?!
И так по всей книге. А давнюю и очень архаичную статью В. Б. Микушевича «Осип Мандельштам и мировая культура», занимающую при всем недостатке места для базовых статей листов 5, составители снабдили любовно проставленными ссылками на двухтомник Н. Я. Мандельштам.
Не говорим уже о том, что два издания новейшего полного собрания Мандельштама под ред. А. Г. Меца и его же «Летопись» Мандельштама в двух же изданиях коллективом П. Нерлера не учтены и не указаны. Весь аппарат строится на любительском издании 1990-х гг. в 4-х тт. п.р. Нерлера и
Никитаева с Л. Фрейдиным и С. Василенко в томе писем.
Издания А. Меца нам приходилось громить жесточайшим образом, но на фоне МЭ Мец — звезда общественного и любительского направления этой науки. Судя по сравнительному качеству изданий работа С. Василенко, Л. Видгофа и, страшно сказать, самого П. Нерлера под руководством «летописца» и «собирателя», оказалась куда качественнее, чем работа названных двух авторов под руководством третьего.
Похоже, об МЭ достаточно. К сожалению, все, кто принял в ней участие, включая покойных, несут свою долю ответственности за содеянное. Тем более те, кто по своей воле попал в статью П. Нерлера «Редакционная коллегия» и до выхода издания в свет не высказал своего отношения к этой авантюре.
Здесь остается только вспомнить знаменитые стихи
Александра Иванова, жившего в период активной и, казалось, честной работы над МЭ, которые звучали в голове всё время: «Пишут все, а он один читает горы графоманской чепухи...». Честное слово, «выковыривать изюм из булки» мы не собираемся. Хотя одну изюмину, с которой мы не встречались ранее, укажем: «Центральная тема для Б.<абеля> — рус. еврейство, его эмансипация через рус. просвещение — интриговала и притягивала О.М., намагниченного этой темой во 2-й пол. 1920-х гг.».
Теперь это, пусть и очень суженное, суждение попало в МЭ, освященное именами
И. Лощилова и Ю. Фрейдина. Воистину, подарок!
Но всё это тонет в недопеченном тексте статей типа «Армения», куске прозы П. Нерлера, где даже не назван объект энциклопедирования, или «Воронеж», где действует некая «Наташа», а не
Н. Е. Штемпель. Не говорим уже о случайном наборе газетных отчетов Нерлера обо всяких Днях, конференциях и т.п. Здесь, например, «Библиотека МО» есть, с текстами, прямого отношения к ОМ не имеющим, а мандельштамовские сборники «Сохрани мою речь...» и другие сборники МО отсутствуют. Зачем, ведь мандельштамоведы и так их знают, а МЭ для широкого читателя должна остаться просто двумя толстыми корешками, для чтения не предназначенными. Нет и статьи «Учебно-научная лаборатория мандельштамоведения РГГУ», которая существует с 2013 г., провела уже 4 ежегодных конференции «Осип Мандельштам и его время» с почти сотней докладов, готовящая к своему 5-летию большую международную конференцию. Выборочно приведены владивостокские мандельштамовские мероприятия, где даже выходили книги переводов Мандельштама студентами на корейский, китайский и вьетнамский языки. Одну такую книгу мы передали С. Василенко в 2011, кажется, году. Кстати, почти год он работал и в лаборатории РГГУ.
Забавно, что статья покойного
А. Блюма «Цензура» в энциклопедии есть, а имени начальника советской политической цензуры
М. Вольфсона, упоминающегося в массе писем Мандельштама, который сотрудничал с этой конторой, нет. И это уже признак тотальной цензуры в МЭ и в ее предшественнике, «Летописи» А. Г. Меца. А ведь среди авторов МЭ есть и прямые потомки Вольфсона, которые выступали в РГГУ после нашего доклада в 2016 г. на эту тему на конференции «Осип Мандельштам и его время».
Есть в МЭ статья «Энциклопедия» вообще и даже статья о специальных персональных энциклопедиях, но они, похоже, не были прочитаны не номинальными, а реальными мандельштамистами-энциклопедистами. Иначе первой части нашей статьи не было бы вообще.
2. П. Нерлер читает историю Мандельштамовского общества
Жалеть о нём не должно
...он сам виновник всех своих злосчастных бед,
Терпя, чего терпеть без подлости — не можно...
(Н. Карамзин)
Рецензия на любую энциклопедию, особенно описанную Мандельштамовскую, труд неподъемный. Ведь в полном виде она должна быть, минимум, размером с вышедшую в свет МЭ, а список необходимых в словнике статей может приблизиться при указанной выше дробности информации к объему статьи В. Б. Микушевича, а сам объем энциклопедии может приблизиться к указанной нам в качестве образца, давным-давно, немецкой.
О ней в статье со значимым названием «Наша университетская наука»
писал, наверное, известный «лучшему в мире филфаку»,
Д. И. Писарев:
В то время, когда мы еще тянули лямку, возложенную на нас почтенным профессором, я вздумал обратиться к Креозотову за советом. Краснея от волнения, я покаялся ему, что желаю специально заняться историею, и убедительно просил его объяснить мне, как надо поступать в таком затруднительном случае. Выслушав мою исповедь, Креозотов тотчас посоветовал мне читать энциклопедию Эрша и Грубера и, кроме того, читать источники древней истории — Геродота, Фукидида, Поливия, Ксенофонта, Тита Ливия, Диодора Сицилийского, Диона Кассия и т.д. Я горячо поблагодарил его за добрый совет и немедленно побежал в университетскую библиотеку.
— Позвольте мне взять на дом энциклопедию Эрша и Грубера, — сказал я нашему библиотекарю.
На лице библиотекаря выразилось удивление.
— Книги, служащие для справок, — ответил он мне очень вежливо, — на дом не выдаются. Вы можете пользоваться ими здесь. Какую вам надобно букву?
Я не имел основания предпочитать одну букву другой и потому совершенно беспристрастно назвал букву А.
Тогда библиотекарь повел меня за собою в одну длинную галерею и указал мне длинный ряд больших и толстых книг, стоявших на паркете в стройном алфавитном порядке. Не помню, сколько их было, — тридцать, сорок или пятьдесят, но знаю, что их было очень много и что это зрелище привело меня в трепет; я взял первую книгу с левого фланга и увидал, что буква А далеко не исчерпывается этим томом, который, однако, оттягивал мне руки. Передо мною лежал знаменитый немецкий энциклопедический лексикон Ersch und Gruber, и, конечно, я на первых страницах его нашел то, что обыкновенно находится в таких книгах. Река Аа, слово Aal (угорь), река Aar, кантон Aargau и т.д. Собирать сведения обо всех этих предметах было, конечно, любопытно, а прочитать и сохранить в памяти всю энциклопедию Ersch und Gruber значило бы сделаться восьмым чудом света; но тем не менее чувство самосохранения взяло верх над этими заманчивыми соображениями. Я рассчитал, что мне пришлось бы читать Эрша и Грубера лет десять и потом, по окончании последнего тома, снова приняться за первый, который в это время успел бы еще раз приобрести для меня всю прелесть новизны».
Мы воспользовались опытом предшественника по отношению к куда меньшему объему знаний.
Однако не дает нам покоя одно место из важного интервью П. М. Нерлера его родной вышкинской IQ интервьерше, которое мы приводили выше. Ведь теперь экскурсиям по Мандельштаму Л. Видгоф будет учить студентов на собственном опыте энциклопедиста.
Вот эти вещие слова главного редактора в очередной раз в ответ не на вопрос:
— Напрашиваются кросскультурные темы: Мандельштам и музыка (Шуберт, Моцарт, Чайковский), Мандельштам и архитектура. Проводятся ли в центре междисциплинарные исследования?
— Да. Мандельштам — это междисциплинарное явление в чистом виде. Многим парадигмам (!? — Л.К.) — например, интертекстуальности — Мандельштам дал импульс к развитию. На его материале возникали целые направления филологии. Наш сотрудник, Леонид Видгоф, учит студентов водить литературные экскурсии, в том числе по мандельштамовским местам (!!! — Л.К.). Студенты помогут реконструировать историю Мандельштамовского общества и разобраться с богатейшим аудиоархивом наших заседаний. Мы хорошо вписались в жизнь Школы филологии, и у нас уже были совместные начинания с коллегами-лингвистами, музейщиками, дизайнерами».
(Курсив наш. Л.К.).
Вот об этом и стоит поговорить со студентами НИУ ВШЭ, пока их учителя готовят новое издание МЭ и угрожают созданием Академического Мандельштама, имея о его целях, задачах и структуре такое же представление, как и о структуре энциклопедического текста, но некоммерчески надеясь на столько же щедрое, сколь и безотчетное финансирование предприятия.
Впрочем, компьютеры Мандельштамовского центра НИУ ВШЭ всё стерпят, когда в них зальют в качестве комментария сведения из МЭ, а текстология будет взята у А. Г. Меца и дополнена очередными «Воронежскими тетрадями».
В МЭ статьи «Мандельштамовское общество» нет, и не случайно — над ней будут работать целые поколения студентов. Поэтому надо им помочь и рассказать кое-что.
Ведь, как говорил
А. Галич в песне, чей эпиграф мы использовали для 2-й главки, здесь:
Наколдовано столько,
Набормотано столько,
Наколдовано столько,
Набормотано столько,
Что пойди — повтори!
Но не пойдем повторять, это эвристически и энциклопедически бесполезно, а скажем прямо и в первый раз!
МО возникло в 1991 г. как Международное мандельштамовское общество тогда, когда можно было называться как угодно. В 1997 г. закон об общественных организациях положил этой вольнице конец. Появились международные, всероссийские и региональные организации. Их регистрация представляла собой не самую простую задачу: нужно было иметь региональные отделения, проводить там собрания, отделение д.б. иметь не менее 5 членов и т.д.
Тогда все было оставлено, как есть, а П. Нерлер просто своей волей назвал библиографов Научной библиотеки РГГУ «Кабинетом мандельштамоведения Научной библиотеки РГГУ», благо комната 423 в главном корпусе ему была предоставлена. Только официально такого подразделения никогда не было.
По традиции РГГУ выпускал сборники, предоставлял помещения для конференций и т.д., но все это не Нерлеру, а из уважения к своим профессорам, академикам С. Аверинцеву и М. Гаспарову.
И дальше все шло по накатанной. Сначала председателем МО был избран М. Гаспаров в 2004 г., а в 2005 или 2006 П. Нерлер. Не менее 6 сотрудников РГГУ (среди них 3 кандидата наук, которых он свысока называл «мои секретари») набивали П. Нерлеру тысячи компьютерных страниц архивных документов, носили его рукописи в издательства, редактировали сборники, подавали его сочинения на премии...
А П. Нерлер придумал от безвыходности новую форму «Мандельштамовское общество» при РГГУ. Правовой статус, понятно, никого не озаботил.
А ведь официально МО уже давно не существовало. Но, быть может, не всё надо и регистрировать. И тут, то ли без участия НИУ ВШЭ, то ли наоборот, РГГУ был в 2013 году признан неэффективным университетом, началась оптимизация, проверка правового статуса разного рода непрофильных активов, сокращения в издательстве РГГУ и т.д.
Дошло дело и до «Кабинета». Тут и выяснилось, что никаких документов о регистрации не существует вообще. Ректорат предложил П. Нерлеру предоставить что угодно, обосновывающее его существование. Ответа не последовало. Была организована учебно-научная лаборатория мандельштамоведения под руководством автора данной статьи, куда и перешли и где работают сотрудники т.н. «кабинета», на факультете филологии истории, а не в библиотеке. На первых порах П. Нерлер, хотя и заваливавший ректорат своими протестующими и угрожающими письмами, был готов на «раздел» сфер влияния. Но когда речь зашла о том, что кто-то из института должен войти в состав редколлегии МЭ (о нас речь не шла никогда!), произошел полный разрыв. П. Нерлер прекрасно понимал, что при высоком IQ филологов и историков РГГУ выпуск его проекта в свет невозможен.
Не будем описывать здесь ни организацию мандельштамовского семинара, призванного сорвать нашу работу, ни использование уже не принадлежавшего МО помещения для чаепитий после него и т.д. Не будем говорить о том, что замок специально не менялся, чтобы не было обвинений в узурпации «собственности» МО и т.д.
Вспомним лишь, что на юбилейных мероприятиях 2016 г. в Литературном институте П. Нерлер все демонстрировал лишь первые учредительные документы Международного МО 25-летней давности...
Скажем о другом. Полтора года, пока НИУ ВШЭ не пригрела на своей широкой груди т.н. МО, не только ни одна бумажка не была тронута, но сотрудники Лаборатории по нашему разрешению продолжали и закончили оцифровку фоноархива МО, которым и займутся теперь студенты НИУ ВШЭ, а издательство РГГУ выпустило сборник конференции в Варшаве в 2-х томах.
Другое дело, что даже собрать вещи эксперт-экскурсовод Л. Видгоф и кто-то еще толком не смогли. И уже после подписи бумаг о полной передаче Архива П. Нерлеру нашлись очередные папки, сданные по решению администрации РГГУ по описи в Архив РГГУ, где студенты-историки МО из НИУ ВШЭ могут с ними ознакомиться совершенно свободно. Но беда не приходит одна! В новогоднюю уборку 2017 года сотрудники обнаружили две папки самых ранних материалов МЭ, связанных еще с издательством «Российская энциклопедия», включая и первый Словник! Они подпирали какой-то старый шкаф нерлеровского пылевого периода, от которого мы решили избавиться.
Разумеется, в январе 2018 бумаги будут по описи переданы в тот же архив и присоединены к уже образованному фонду. Заходите!
Теперь о правовом статусе МО, которое после наших неопубликованных писем в «Новую газету», «Знамя» и публикаций в «Вопросах литературы», «Лехаиме» и т.д. стало П. Нерлеру явно мешать. Так, даже в статье в электронном IQ HSE отсылка к Центру мандельштамоведения есть, а к МО стыдливо — нет. С сайта Центра убраны информационные письма, в великом множестве производившиеся П. Нерлером в рамках его беспрерывной PR-кампании. Теперь это рассылка Центра.
В чем же дело? Дело в том, что теперь П. Нерлер решил назвать МО некоммерческой организацией без регистрации юридического лица. Пусть так. Но такую организацию надо было организовать сразу после ликвидации Международного МО. Созвать новое организационное собрание. Избрать новое руководство, пусть и из тех же лиц. Тогда потребовалось бы проводить собрания раз в два года, проводить отчеты и выборы и т.д., т. е. быть полноценной организацией, только без отправки документов в МИНЮСТ.
Это сделано никогда не было. Теперь получить 3—4 подписи покойного С. Аверинцева на уставе и отчетных документах невозможно. Не принимал официально на себя руководство некоммерческим МО и М. Л. Гаспаров. Двух, минимум, его подписей опять же не хватает. Выборы П. Нерлера имели место в 2005—6 гг. А его т.н. перевыборы в присутствии 9—10 коллег были в «Мемориале» летом 2013 или 2014 г., где сам же председатель председательствовал, отчитался, предложил самого себя вновь, вывел из состава Совета МО С. Шиндина из-за затруднений в коммуникации с г. Саратов. Наконец, прямо в зале с соответствующими плакатами сталинского периода Нерлер провел показательный лишь для самого себя процесс над автором данной статьи. Фонограмма собрания д.б. быть разослана членам МО, хотя такая процедура и не предусмотрена законом, заявление о выходе из несуществующего общества было проигнорировано. Мы оказались в числе воздержавшихся по собственному исключению из Совета и т.д. Фонопротокол, который теперь должен быть оцифрован архивирован бакалаврами и магистрантами НИУ ВШЭ, разослан никому не был, т.к. содержал слишком много того, о чем здесь идет речь. Все окончилось очередным информационным письмом председателя. Кстати, их издание отдельной книгой — насущная задача нерлероведения.
В итоге, проголосовало даже по интернету 24—25 человек. Это как раз соответствует количеству редакторов и основных авторов МЭ, хотя многие из них утверждали, что о Собрании ничего не знали, включая эксперта Л. Видгофа.
По-видимому, действуя подобными методами, П. Нерлер перепутал в данном случае Закон об общественных организациях с еще не принятым Госдумой Законом о самозванстве, а при публикации МЭ забыл о Гражданском кодексе и неотъемлемых авторских правах своих коллег.
Эта история не заслуживала бы рассказа, если бы не недавняя кончина
А. Б. Рогинского, с которым автор имел честь быть знакомым много лет и состоять в Ученом совете Еврейского музея и Центра толерантности.
На церемонии прощания, которая происходила там же, где и проходило указанное собрание МО, один из зам. председателей сказал, что он представляет здесь «не такую уж маленькую некоммерческую организацию МО», какую, мы уже видели.
И он же вместе в П. Нерлером подписал некролог, где было сказано:
Еще один штрих: когда в 2013 году Мандельштамовское общество оказалось вышвырнутым из РГГУ и вступило в катакомбный период своей истории, одним из первых, кто протянул ему руку помощи, был «Мемориал», согласившийся принять на ответственное хранение наши архив и библиотеку. Мандельштамовское общество выражает соболезнование и глубокое сочувствие родным и близким Арсения Борисовича Рогинского, сотрудникам «Мемориала», его коллегам по правозащитной деятельности и читателям его трудов в связи с понесенной ими невосполнимой потерей.
Это напечатано прямо под объявлением о грядущей презентации МЭ!
Ложь над гробом превосходит даже все предыдущее. Материалы МО переехали непосредственно из РГГУ в НИУ ВШЭ при участии П. Нерлера после абсолютно ответственного хранения в РГГУ, продолжающегося, только по вине сборщиков архива, и по сей день. Теперь явно необходимо организовать сайт «Воссоединенный архив МО».
Уютным транзитным лагерем для архива МО, оказался, разумеется, не трагический «Мемориал», а Лаборатория мандельштамоведения РГГУ. А вот лагерем инвалидным, причем умственного труда, т. е. IQ, оказался для «Мандельштамовской энциклопедии» ЦЕНТР НИУ ВШЭ. И тут «некоммерческой организации» МО не помогли ни 4 гранта РГНФ, ни неуказанный в МЭ грант НИУ ВШЭ, ни государственные поручения по проведению 125-летия О. Мандельштама руководителя Агентства о по печати
М. В. Сеславинского, который опубликовал их в книге «Мой друг Осип Мандельштам», не озаботившись юридическим статусом своего контрагента.
А все мало-мальски качественное и важное было сделано для МЭ, как показывает анализ библиографии к статьям и их содержание, только за время существования МО в РГГУ под руководством С. Аверинцева и М. Гаспарова!
Да и РГНФ, как стало понятно из МЭ, давал гранты на подготовку МЭ РОССПЭНу (МЭ, с. 3, иссл. гранты на 2003—2004, 2005—2006, 2007 — это, кстати, год выхода в РГГУ небольшого
сборника подготовительных материалов к МЭ), а не МО, но осуществлял проект не серьезный и знаменитый научно-издательский коллектив, а самолично председатель МО. Но вот очередной трехлетний грант 2015—2017 гг. предусматривал не только веселое времяпровождение в «разговорах о Мандельштаме», но и издание! И это было хуже всего.
Теперь замечательное историческое и энциклопедическое издательство оказалось вынуждено в чисто коммерческих целях спасения других грантов пойти на поводу у «некоммерческой организации» и издать то, что мы здесь видели. Репутационные потери РОССПЭНа еще надо экономически оценить экспертам НИУ ВШЭ да и фондов грантодателей.
Воистину, коммерция и наука в одном флаконе оказались поразительно и интеллектуально, и экономически (для мандельштамоведения, конечно) неэффективны.
Вообще говоря, эта ситуация должна дать понять и РГНФ, и Агентству по печати, и даже НИУ ВШЭ, что совмещение коммерческого издательства, незаконной общественной организации и реализация академических проектов разного рода любителями и общественниками на деньги академических фондов под прикрытием лейблов уважаемых государственных университетов и институций принципиально невозможна.
Будем надеяться, что продолжения финансирования МЭ больше допущено не будет, пусть общественники поработают хоть один день некоммерчески, а академическое издание сочинений Мандельштама будет передано в руки реальных академических структур, имеющих, как ИМЛИ или ИРЛИ, опыт выпуска подобных изданий, под руководством берегущих свою честь и имена профессионалов, некоторые из которых оказались включены в статью «Редакционная коллегия» на титуле МЭ.
Леонид Кацис — заведующий Учебно-научной лабораторией мандельштамоведения ИФИ РГГУ, д.ф.н., профессор Учебно-научного центра библеистики и иудаики РГГУ
Упомянутые персоны, псевдонимы и персонажи