Мир энциклопедий

Вероятно, мои сомнения покажутся бессмысленными, а кому-то и кощунственными, но энциклопедия, по самому своему определению, по смыслу, который закладывается в это слово, не может быть замкнута на одного человека, даже если этот человек внес большой вклад в развитие какой-либо отрасли знания или практики. Для увековечивания памяти таких людей, для сохранения памяти о них для потомков, существуют иные формы книжных изданий. Не удивлюсь, если такая энциклопедия, по факту, окажется биографическим очерком. Кроме того, соглашусь с lisss в том, что прошло слишком мало времени для того, чтобы делать объективные выводы в отношении руководителей, стоявших у руля власти в 90-е и «нулевые» годы.

Даже поверхностное знакомство с тем, как развивалась Гражданская война, дает основание задуматься над тем, почему, казалось бы, стоявшие на одной и той же платформе силы, очень часто действовали разобщённо, а то и противостояли друг другу. Классическим в этом смысле можно считать пример Махно и красных, которые от тесного союза быстро переходили к междоусобице. Белые под водительством Колчака (северные области России) и Деникина (южные территории империи) тоже согласия не имели, хотя и не воевали друг с другом. А если вспомнить, как Деникин (а затем и Врангель) строили свои отношения со Слащевым...
Все выглядит так, что белое или красное движения сформировались в результате слияния тех сил, которые начинали действовать в регионах и имели более-менее сходную платформу. Вот эта общность, на протяжении десятилетий, советскими историками всячески воспевалась, а автономность действий преуменьшалась.
«Северное измерение» Гражданской войны для меня лично представляет очень большой интерес. И я жду от энциклопедии ответа на тот вопрос, который давно меня интересовал, а именно – описание истории формирования и реализации концепции «английского рубля», к чему приложил свою руку один из самых достойных экономистов ХХ века – Дж. М. Кейнс. Это малоизвестная история, связанная с попыткой Британии наладить финансовую систему в северных областях бывшей Российской империи.

Со студенческих лет (как же это давно было) меня смущало освещение истории Востока в исторической литературе. Уже позднее, изучая марксизм, я соприкоснулся с тем, что восприятие Востока в западной обществоведческой мысли происходило, если так можно сказать, по «остаточному» принципу. То есть: детально исследовалась история Запада, которая выводилась от древних греков, обогащалась опытом древних римлян и плавно эволюционировала в европейское средневековье, а из него в Ренессанс и Новое время ну, и далее по списку, как говорится. «Остаточность» заключалась в том, что все остальное, весь иной опыт обобщался как «азиатский» или «восточный». Взять хотя бы то, как до сих пор юристов учат тому, как возникла государственность (история государства и права). Лишь с формированием мир-системного подхода, а еще раньше – школы анналов во Франции мир получил альтернативную, не европоориентированную точку зрения. Хотя сказать, что получил – это сильно сказано. Скорее, был заложен фундамент для развития иного подхода к истории человечества. И меня лично очень радует то обстоятельство, что статьи по истории и культуре Востока в Российской исторической энциклопедии собираются представить нам Восток не как периферию Запада, как нечто отстающее от него, а как иной мир, со своими центрами и своими перифериями. На мой взгляд, за этим будущее исторической науки. На этой основе она (историческая наука) неминуемо должна «перезагрузиться».

Формально, отношение к евреям в довоенной Польше, напоминало то, как к ним относились в дореволюционной России. Приверженность иудаизму в обоих случаях делали человека не изгоем, а серьезно ограничивали его в правах и возможностях. Хотя, надо признать, в России, этот принцип действовал в более щадящем режиме.
Сегодня не любят вспоминать того, что, например, в довоенной Польше евреев не призывали в армию, не считая их представителями польского народа. Даже добровольцами не брали в армию. В обыденной жизни с ними мирились, но никогда не считали равными себе. В этом корень того, что испытали на себе польские евреи в период оккупации Польши немцами. Преследование евреев, со стороны местного населения и властей, приняло широкий размах и разнообразные формы. На мой взгляд, иначе и не могло быть, поскольку национализм, замешанный на религиозных предпочтениях, являлся краеугольным камнем идеологии польских властей в довоенный период.
Даже в период варшавского восстания 1944 года поляки и евреи практически не контактировали между собою, сражаясь с немцами как общим врагом.
Сегодня пишут о тех временах, не столько с точки зрения восстановления хода событий и причин их вызвавших, сколько с позиции потребностей сегодняшнего дня. Часто это приводит к абсурдным выводам типа того, который задекларирован в Википедии – будто бы о равном страдании поляков и евреев. Хотя следует понимать и то, что поляки как народ славянского происхождения также подлежал «регулированию» (но не поголовному уничтожению, как евреи).

Какого-то централизованного «гонения» на словарь Брокгауза и Ефрона из-за «идеологической невыдержанности» в советское время не было. Во всяком случае, в конце 70-х и в 80-е годы я работал с ним в двух научных библиотеках (кстати, туда допускались студенты начиная с 3-го курса). Словарь был в свободном доступе. Его даже не надо было оформлять через лист заказов. Точно знаю, что Брокгауз и Ефрон находился и в библиотеке местной Высшей партийной школы. Но уже тогда это была большая ценность. У моего школьного товарища отец был обладателем «полного» словаря. Точно знаю, что ему предлагали за него 1800 рублей. Это были немалые деньги во второй половине 70-х. Кстати, в советских библиотеках в широком доступе отсутствовали лишь те книги, в которых введение (или что-то в этом роде) были написаны теми советскими деятелями, которые были репрессированы и не реабилитированы на тот момент. Разумеется, под это ограничение подпадали и оригинальные сочинения таких авторов (например, Бухарина, Рыкова, Богданова и т. п.).
Думаю, что данное издание покинуло книжные полки из-за того, что библиотеку парткабинета ГК ВКП (б) г. Феодосия возглавил в свое время человек, называемый в народе перестраховщиком. Как бы чего не вышло – вот стиль жизни таких людей. Но это сугубо индивидуально.

Заявленное желание городских властей в новом издании энциклопедии взглянуть на историю города непредвзято, должно, на мой взгляд, быть подкреплено соответствующими организационными мерами. Я имею в виду, что указанный здесь Центр сохранения и популяризации наследия В.Н. Татищева вполне мог бы стать той некоммерческой организацией, которая взяла бы на себя функцию развития проекта городской энциклопедии. Понятно, что Центр находится лишь в самом начальном этапе своего становления, точнее даже – это инициатива, так до конца еще и не реализованная (интенсивная работа по его формированию проводилась в начале лета и была непосредственно связана с попыткой переноса останков Татищева из Солнечногорска в Екатеринбург).
Все дело в том, что когда за подобную работу берутся госслужащие, то она неизбежно продвигается вперед семимильными шагами исключительно до того момента, когда юбилеи отмечены и праздники отпразднованы. Уже к середине следующего года электронная версия на сайте мэрии будет заброшена. И ни о каком развитии проекта речи не будет.
Центр же Татищева вполне может «стать на ноги» именно опираясь на концепцию энциклопедии, как исторической памяти города, основателем которого является В.Н. Татищев. Тем более, что с переносом останков ничего не получилось, а согласие на финансирование Центра явно было получено властями от местных предпринимателей.
Такое вот у меня мнение – мнение человека, который не очень доверяет в способность чиновников заниматься столь кропотливым делом, как развитие энциклопедии, а вот, если собрать и организовать краеведов, историков и энтузиастов, «продвинутых» в информационных технологиях, то дело наверняка примет позитивный оборот.

Я скептически смотрю на перспективы развития этого проекта по двум причинам. Во-первых, мне не понятно, что скрывается за тезисом о «забытых славянских знаниях». Любая современная энциклопедия будет задействовать огромный массив терминов, появившихся на свет за последние 30-40 лет. Именно в этот промежуток времени общественные отношения испытали воздействие новых технологий, буквально взорвавших прежние представления об экономике, политике, военном деле, семейных отношениях, наконец. Словосочетание «забытые славянские знания» ассоциируется у меня с чем-то, находящимся на границе языческих верований (утраченных славянами в незапамятные времена) и истории, в ее изложении в «Повести временных лет». Это я к тому, что востребованность энциклопедии определяется ее обращением к современности, а не возможностями поиска в спорных областях. Для этого есть иной жанр литературы – монографии.
Во-вторых, очень смущает то, что с одной стороны, ресурс задумывается как децентрализованный и со свободным контентом, а с другой стороны, его наполнять планируют при поддержке Министерства культуры. Я ничего плохого не хочу сказать о министерстве, но история, в том числе и наша, дает обширнейший материал того, насколько несовместимыми являются децентрализация и чиновничья вертикаль. Чиновники никогда не будут сторонними наблюдателями того, как без их санкции наполняется информацией ресурс, которому они оказывают поддержку. Они обязательно весь этот «свободный контент» сформируют и переформатируют под ими разработанные методики написания энциклопедии. Любой, кто сотрудничал с государственными структурами, знает, как быстро там возникают границы и как они оберегаются.

Меня смутила приведенная здесь классификация форматов представления данных в БЭКМ. Если с детским и классическим форматом мне, в принципе, все понятно, то вот «образовательно-развлекательный (исследовательский)» — смущает. Смущает то, что исследовательский формат, в любом случае, должен побуждать к дальнейшему поиску информации по вопросу, которому посвящен материал энциклопедии. Это особый жанр, который не только связан с описанием объекта, но и с тем, каким образом пришли к сегодняшнему его видению. Кстати, в советских энциклопедиях этот принцип реализовывался полностью. Практически любая проблема, которой уделялось внимание, рассматривалась в контексте тех точек зрения, которые повлияли на формирование окончательной (зафиксированной в энциклопедии) картины. Мне как экономисту ближе отраслевые советские энциклопедии и словари, где этот принцип сохранялся, например: «Экономическая энциклопедия. Политическая экономия», издававшаяся с 1972 по 1980 год; «Статистический словарь» 1965 года; «Финансово-кредитный словарь» 1984-1988 гг. Привел тут перечень того, что находится на расстоянии вытянутой руки. Написал это все к тому, что развлекательно-образовательный не может быть исследовательским. Такое вот у меня мнение.

О том, как тщательно велась работа над материалами третьего издания БСЭ, можно судить по тому курьезному случаю, свидетелем которого я был.
В 15-м томе издания, на цветной вкладе к статье «Медали СССР» (552-553 страницы тома), отец моего одноклассника обнаружил несоответствие цвета медали на рисунке тому, какой он был в действительности. За давностью лет я уже точно не помню – то ли вместо цвета «под серебро» был приведен цвет «под бронзу», то ли, наоборот, но факт был признан редакцией, и после обращения отца друга (а он был большим знатоком и коллекционером) редакция прислала ему официальное письмо с благодарностью за внимание, что позволит улучшить работу коллектива в дальнейшем. А заодно они вложили в конверт и ту злосчастную страницу, которая дала мне повод вспомнить эту давнюю историю.

Учитывая, что издание приурочено к 100-летию образования ТНР, то вполне естественно, что в ее статьях должны быть освещены события, имевшие место не только в 30-е, но и 20-е годы. Вообще говоря, мне непонятна точка зрения на то, что есть «союзный» период Тувы, а все до него это так – что-то несерьезное. Что же касается материалов в интернете о марках Тувы, то, извините, в интернете много чего есть, но энциклопедия тем и отличается, что там публикуются проверенные сведения, за которые несет ответственность авторский коллектив, а не какой-то блогер-филателист.